читать дальшеВлад оторвался от книги и взглянул на часы. На электронном будильнике, подаренном Джейн, весело мелькали восемнадцать и два ноля. Пора было выходить из дома. Влад обвел квартиру прощальным взглядом, выключил обогреватели и распахнул окна. Сразу стало холоднее… Но так было нужно. Он однажды забыл это сделать, и потом ему казалось, что он вот-вот задохнется от недостатка кислорода. В горле и носу было сухо, и голова странно ныла. Так что теперь обогреватели Влад выключал.
Книжку он тоже закрыл. И стоящий на столе ноутбук… Не то чтобы ему хотелось, просто так было правильно. Он даже кровать застелил и закинул толстым пледом, в который кутался только что, примостившись на стуле с книгой. Раньше, когда он только приехал в Лондон, его угнетала эта квартира. Слишком серая, слишком стерильная… Слишком никакая. Теперь она ему даже нравилась. Они с ней отлично гармонировали. Хотя Владу иногда казалось, что он теряется в ее белых стенах, словно в ледяной пустыне. И что у него начинается снежная слепота. Но на улице было еще хуже.
Там была темнота. Шагая по темному парку в сторону хосписа, он иногда чувствовал себя маленьким мальчиком, запертым в шкафу, сотканном из этой тьмы. И стенки все ближе и ближе… Только тусклый свет фонарей охраняет узкий коридор, прорезающий тьму. Который с каждым шагом кажется все уже….
Белоснежный айсберг хосписа вдалеке вселял надежду. Он представлял себе иногда, что сможет вечно бродить по прямым переходам, останавливаться у белых пластмассовых дверей и прислушиваться к дыханию больных. И не слышать больше ничего. Только вдохи и выдохи, да еще скрип половиц под собственными шагами. Люди так угнетали... Они были слишком злыми и раздражительными и Владу очень хотелось спрятаться куда-нибудь от их навязчивого шепота, их темных мыслей… В те вечера, когда тропинка к хоспису казалась особенно узкой, почти исчезнувшей за стенами темноты, Влад иногда мечтал о том, как эти стены раздавят его и он исчезнет. И станет тихо… Но эта мысль уходила также быстро, как появлялась. Стоило нащупать в кармане телефон или услышать его звонок, и малодушные, трусливые мысли выметались из сознания. Чтобы с ним ни происходило, сдаваться он права не имел.
Он распахнул стеклянную дверь и прошел в широкий холл, любезно махнув сидящему за конторкой администратору. Джейн, пухленькая женщина лет шестидесяти, радостно вскинулась и принялась что-то говорить про холод на улице и горячий чай. Влад заставил себя улыбнуться в ответ и вежливо отказаться от щедрого предложения. Его окутывал привычный больничный шум. Длинные коридоры, обвивались вокруг его тела, спеленывая, успокаивая, белые двери ждали, когда он их откроет… Лекарства, утки, испачканные простыни, тихий шепот, вскрики боли, чашка воды, поднесенная к дрожащим губам, катетор капельницы, легко входящий в вену, душные одеяла… - Влад забывал обо всем, погружаясь в этот водоворот. Смерть здесь была настолько привычной, что уже не внушала ни ужаса, ни отвращения. В этих коридорах не было места надежде, ее оставляли где-то за порогом, вместе с верой и любовью. И они постепенно ветшали и истаивали под холодным дождливым лондонским небом.