Автор: Fool Moon
Бета: Гейко с нагината
Размер: драббл, 760 слов
Персонажи: оригинальные персонажи
Категория: гет
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: лорд Дэнси очень любит охоту
читать дальше
Лорд Дэнси, четвертый маркиз Саммерхилл, улыбнулся в усы, легонько шлепнув, пробегавшую мимо него полуодетую даму. Та обернулась и, бросив на маркиза лукавый взгляд, поманила его пальчиком.
— Не сейчас, моя фея, — Дэнси лениво поднес к губам тут же зажженную расторопной служанкой сигару. — Но ты можешь подождать меня в комнате.
— О, неужели вы не хотите догнать меня, как сатир нимфу? — прелестница надула красиво очерченные губы и огладила себя по полной груди. — В конце концов, милорд, вы же на охоте!
— Так привал у нас, — пробасил сидящий рядом с лордом Дэнси плотный мужчина лет сорока с черной бородкой. — Перерыв. Сейчас стравим пару баек — и снова в погоню. Не правда ли, господа?
— Именно, Брэдли! — подтвердил его слова рыжеволосый молодец в распахнутой на груди рубашке. Он тоже курил, оглядывая приютившее их заведение.
И посмотреть, надо сказать, было на что. В большом зале, украшенном колоннами в античном стиле и расписанном фресками весьма откровенного содержания, стояли удобные диванчики. А пол был устлан восточного вида подушками с пышными золотыми кистями и бахромой. По всему этому великолепию изящно ступали прекрасные девы, многие из которых были одеты лишь собственными волосами. Они восседали на диванах с джентльменами или устраивались, словно большие кошки, около их ног, и, пока господа предавались беседе, развлекали их своими ласками.
Глядя на то, как изящные белые руки одной из красавиц оглаживают бедра Брэдли, подбираясь к застежке брюк, лорд Дэнси облизнулся. Привал — привалом. Но охота в этом году удалась на славу.
— И что же ваша супруга, Дэнси? — спросил Брэди светским тоном. Если бы не едва дрогнувший голос, Дэнси бы и не подумал посмотреть на девицу у его ног. А та, между тем, давно добралась до объекта своего вожделения и теперь облизывала его, словно кот сметану. Ее яркий розовый язычок скользил по плоти Брэдли, и та с каждым движением приходила во все большую готовность.
— Да… — Дэнси с трудом оторвался от завораживающего зрелища, и сам чувствуя новый подъем сил. — Моя супруга! — вспомнил он тему разговора. — Она не возражала. Элоиза — женщина поразительной доброты и готова мириться с моими маленькими причудами…
— Вот как! — рыжий всплеснул руками. — Черт возьми, Дэнси, неужели она готова мириться с вашими регулярными визитами сюда?
Дэнси усмехнулся.
— О, я просто говорю ей, что еду охотиться на оленей, — небрежно проговорил он, снова поднося сигару к губам. — А рога покупаю у соседа. У него в замке есть обширнейшая коллекция, которой он всегда готов любезно поделиться!
— Действительно, — хохотнул Брэдли, схватив девицу за волосы и сильнее прижимая ее к своему вздыбленному естеству. — Где ей, бедняжке, знать, что олени в Англии сохранились нынче только в этом очаровательно парке.
— И заметьте, Стоун, — Дэнси оторвался от созерцания покрасневших женских щек и покрытых слюной губ. От того, как часто вздымается ее грудь, и как нежные соски трутся о плотную шерстяную ткань брюк. Он решительно повернулся к третьему приятелю. — Заметьте, по сути, я ни словом ей не вру. Ведь я действительно на охоте здесь, в Парке с оленями. А то что и дичь немного не та, и парк немного не там… Так все вина нашего климата, который не оставил джентльмену ни одного способа пронзить настоящего оленя своим орудием. Приходится довольствоваться заменителями, да и оружие выбирать им под стать.
— Вы, Дэнси, я смотрю, уже готовы кого-нибудь пронзить? — усмехнулся Стоун. Но было видно, что он и сам с нескрываемым воодушевлением наблюдает за Брэдли.
— О, я считаю, наш привал закончен, - Брэдли затушил сигару и поднялся. — Идемте, Стоун. В комнатах нас ждет прекрасная добыча. Покажем же ей, на что способны два превосходных английских штыка, бьющие в одну цель!
— И как прошла ваша охота, дорогой? — леди Элоиза с любопытством смотрела за тем, как слуга под руководством лорда Дэнси прибивает к стене в гостиной очередной трофей. Рога покрывали стену с пола до потолка. В свете газового рожка они отбрасывали причудливые тени, и леди Элоизе иногда виделись в них странные завораживающие фигуры.
— О, отлично, моя дорогая! Охота была великолепна! — Дэнси не скрывал лучащегося удовольствием лица. — Мы преследовали его несколько дней, пока не загнали в угол. Я и Стоун пронзили его своими ножами до самого сердца.
— Ах, — леди Элоиза прикрыла глаза. — Вы такой храбрец!
Лорд Дэнси важно кивнул, признавая ее правоту.
— Мы сговорились с Брэдли, что через пару месяцев попробуем загнать еще одного, — добавил он важно. — Вы же не возражаете моя дорогая? Вам не будет скучно в мое отсутствие?
— Ничуть, - леди Элоиза улыбнулась. — Мне приятно знать, что я замужем за настоящим охотником. Так когда вы уезжаете?
— Ровно через пять недель.
— Я сделаю необходимые распоряжения…
Леди Элоиза улыбнулась и еще раз взглянула на рога. Она прекрасно знала, что в Англии не осталось оленей, но ее кузены Джон и Итан великолепно скрашивали ей время томительного ожидания, в конце концов, не только оленям нравится, когда их пронзают сразу двумя орудиями.
Название: Жемчужина коллекции
Автор: Fool Moon
Беты: Jewellery*, Гейко с нагината
Размер: драббл, 824 слова
Пейринг: Дориан Грей/Портрет
Категория: слэш
Жанр: PWP
Краткое содержание: в отдельной комнате, уставленной зеркалами, у Дориана хранится особый портрет
Рейтинг: NC-17
Примечание/Предупреждения: селфцест; автор вдохновлялся образом Дориана из сериала Penny Dreadful
читать дальшеДориану Грею нравятся портреты. Ими увешаны все стены его гостиной. Мужчины и женщины, старые и молодые взирают на него с холстов. Кто-то — с тоской, кто-то — с радостью, некоторые — с осуждением. Дориану нравится смотреть на них в ответ. Когда он принимает гостей, он любит вглядываться в лицо сурового старика с обширными залысинами и горделивой осанкой. Его брезгливо сморщенный нос и надменно сжатые губы добавляют радости и остроты любому, даже самому невинному занятию.
Принимать пищу Дориану тоже нравится в обществе нарисованных людей. В столовой его неизменно ждут несколько рыцарей и охотников, следящих за каждым исчезающим в его рту кусочком.
Отдаваясь плотским утехам, Дориан краем глаза ловит взгляд молоденькой монахини. Та смотрит так жадно и так взволнованно, что кажется, она готова отринуть все свои клятвы за возможности покинуть тесную раму и присоединиться к веселью.
Но есть один портрет, который вызывает у Дориана особые чувства. Для него в доме отведена отдельная комната, стены которой покрыты зеркалами. Там, в центре зеркального лабиринта, завешенный белоснежной тряпицей портрет ждет своего часа.
Иногда, когда Дориана перестают радовать театральные премьеры и званые ужины, еда теряет вкус, а духи — запах, он отпускает слуг и приходит туда.
Поставив на пол несколько ламп, он скидывает платье и, словно занавес, сдергивает с портрета ткань.
О, пожалуй, это самое волнующее переживание в его жизни. Ткань с мягким шорохом падает к его ногам, легко мазнув по обнаженной коже. Дориан стоит, зажмурившись, и чувствует тепло от ламп и легкий ветерок, обвевающий кожу. Он вдыхает запах пыли и старой краски, аромат потрескавшегося лака и рассыхающегося дерева и ждет, чувствуя каждую клеточку тела, начиная от кончиков волос, заканчивая пальцами на ногах. Он — прекрасен и совершенен. Идеален.
Не открывая глаз, Дориан проводит ладонью по своей щеке, чувствуя мягкость и гладкость там, где давно должна была быть щетина, спускается на шею и останавливается, чтобы коснуться выступающего кадыка, прижаться пальцами к бьющемуся под кожей пульсу, почувствовать, как кончики волос ласкают ладонь…
Дальше рука спускается на грудь. Дориан может долго наслаждаться ощущением гладкости собственной кожи. Ровные сильные мышцы, сморщенные соски и несколько небольших волосков, вросших в ареолу. Дориану нравится, прижав сосок ногтями, наматывать волоски на кончики пальцев и тянуть почти до боли, чувствуя, как по телу пробегают первые искры предвкушения и желания.
Желание становится сильнее и ярче, когда руки Дориана добираются до живота. Здесь его тело все еще по-мальчишечьи упругое, но гораздо менее гладкое. Сюда Дориану нравится всаживать ногти, оставляя на коже ровные красные лунки. Потом он оглаживает свои ноги, касается идеальных ягодиц и, раздвинув их в стороны, дотрагивается до того сокровенного места, побывать в котором тайно или явно мечтают многие из его приятелей. Палец гладит сморщенные складочки, пробуждая в теле воспоминания о разнузданных оргиях и умелых любовниках. Сколько их было? Дориан не помнит. Слишком многие хотели прикоснуться к его красоте, хоть на мгновение стать частью шедевра.
Он открывает глаза лишь тогда, когда ладонь уверенно опускается на член. Дориан ласкает себя четкими размеренными движениями, вглядываясь в жуткое лицо старика, смотрящее на него с портрета. Рот чудовища кривится в сладострастной усмешке, а щеку украшает бородавка. Его сухие узловатые пальцы тоже покрыты наростами, и Дориан с замирающим сердцем представляет, как эта рука обхватывает его плоть, сдавливает, почти причиняя боль. Как многочисленные бородавки трутся о его член, как толстые желтоватые ногти поддевают розовую кожицу, натягивая ее на головку.
Дориан облизывает губы, откидывая голову назад, но не может отвести от портрета взгляд. Редкие жирные волосы свисают с почти голого черепа, едва доставая до щеки, и Дориан представляет, как они касаются его кожи, обдавая его смрадным запахом старого жира и пота.
И губы старика на портрете он тоже представляет. Глядя в чудовищное ухмыляющееся лицо, Дориан старается почувствовать, каково это, когда эти сухие бескровные губы касаются его рта, почти царапая, и приходится вдыхать концентрированный запах старости и немощи. Он должен быть горько-сладким, словно прогорклым, с кислой примесью давно не мытого старческого тела.
Рука Дориана двигается все быстрее, и губы старика в его воображении ласкают его грудь, касаются живота и наконец устремляются к его члену. Дориан стонет, представляя, как запихивает его в беззубый старческий рот, как сжимает в ладонях редкие волосы и смотрит, смотрит в эти глаза, в которых разом исчезают превосходство, спесь и злоба. И остается только жалкая мольба о пощаде. И из потерявшего цвет молочно-голубого глаза ползет по щеке единственная слеза.
Это зрелище всегда заставляет Дориана кончить. Сперма выстреливает, разбрызгиваясь тяжелыми каплями. Они пачкают пол, его ладони и портрет. Дориан с усмешкой смотрит, как по лаку стекает белая дорожка, постепенно исчезая, словно втягиваясь внутрь.
С каждым его приходом старик на портрете становится все уродливей, и, поднеся лампу поближе к холсту, Дориан придирчиво осматривает все изменения, фиксируя новый образ в своей памяти. А потом набрасывает на картину тряпицу и выходит, не потрудившись собрать с пола одежду.
В гостиной его взгляд всегда падает на портрет несчастной монахини, мечтающей покинуть свою раму. Дориан усмехается и шлет ей воздушный поцелуй, кажется, всем телом ощущая ее злую зависть. И это – финальный аккорд, приносящий ему чистое наслаждение. Потому что у него получилось то, о чем она может только мечтать. Он — жемчужина собственной коллекции, идеальное произведение искусства.
@темы: ФБ, тварьчество